Корреспондент АиФ.ru Виталий Колбасин побывал в бывшем шахтёрском селе Ростовской области и посмотрел, как выживают россияне без работы.

Шесть лет назад шахтёрский город Гуково Ростовской области вошёл в группу из 27 моногородов РФ, наиболее пострадавших от кризиса 1990-х. Этим населённым пунктам обещали помощь из федерального бюджета в первую очередь. Но в более сложной ситуации оказались соседние маленькие посёлки, которым, в отличие от Гуково, после банкротства шахт никто ничего не обещал.

Бизнес на границе

Мы въезжаем в хутор Платово Красносулинского района. Это продолжение города Гуково, гремевшего в советские времена рекордами по добыче каменного угля.

«Живём в угледобывающем регионе, а уголь для отопления дома приходится покупать втридорога. Стыдно сказать, у нас нет газа, может быть, кто-то ещё не знает, что люди в XXI веке живут в таких тяжелейших условиях», — рассказывает мой сопровождающий, хуторянин Василий Аксёнов, депутат собрания депутатов Красносулинского района.

Как поясняет пенсионер, одна тонна угля стоит семь тысяч рублей. Для отопления дома на зимний период требуется пять тонн, за которые нужно заплатить 35 тысяч рублей. Его месячный доход с женой-пенсионеркой составляет 20 тысяч рублей на двоих. Поэтому приходится ущемлять себя во всём и тратить деньги только на продукты и уголь. «А ведь обещали в «Гуковуголь», что, когда выйду на пенсию, углём будут обеспечивать», — говорит ветеран, проработавший в угольной отрасли 43 года.

Отапливают дома в Платово углём, у кого нет денег — дровами из лесополосы. Фото: АиФ/ Виталий Колбасин

По дороге нам навстречу проезжает старенький ЗИЛ, доверху гружённый углём. Оказалось, уголь везут с соседней Украины, гуковские предприниматели разбавляют породу штыбом для большего количества и продают населению.

В Гуково украинцы едут за продуктами, а в Россию из охваченной гражданским конфликтом Луганской области они везут уголь. Продажа угля — это основной бизнес на границе.

По словам депутата, в Платово, как и в других шахтёрских сёлах, люди живут в основном на детские пособия и пенсии, потому что с закрытием шахт людям очень сложно найти новую работу. Практически невозможно.

Вход для спуска в шахтёрскую штольню на шахте «Гуковская» закрыт. Фото: АиФ/ Виталий Колбасин

Первый наш собеседник — бывший горнорабочий Николай Воронов, у него семья и двое маленьких детей: «Раньше работал на шахте «Антрацит» горнорабочим, когда закрыли предприятие, пошёл на стройку, но сейчас зима, поэтому сижу дома».

Source: www.aif.ru